Дневник лыжного похода I категории сложности по Мордовии,
совершенном группой студентов вузов РМ
25 - 31 января 2003 г.
Часть первая
Автор: Князькова Наталья,
студентка IV курса
факультета иностранных языков
МГПИ имени М.Е.Евсевьева.
25 января 2003 года, суббота
16.03. Электричка. Мы вызываем общее внимание своей одеждой и отчасти поведением. Я шаркаю по асфальту и несу лыжи. На командир (А.Рузайкин) носится по привокзальной площади, собирая нас всех, также, примерно, как Золушка. Трясем карманы (свои, конечно), выгребая мелочь: на билеты, как всегда не хватает именно ее. Масса провожающих. Перрон переполнен. Я волнуюсь!!! Положа руку на сердце, скажу: мне страшно!!!
Некоторое время спустя общая наша масса ворвалась в вагон и заняла места: куча рюкзаков и острые концы лыж. Пассажиры опасливо интересуются: куда? Зачем? Радуются, что мы не террористы, наверное.
17.45. Спрыгнули с вагона: движемся на огни: впереди меня пара валенок и убегающие вперед рельсы. На входе в село нас встречает проводник - Шкаев Михаил (можно просто Миша), и мы снова шагаем. Видны купола. Рюкзаки летят на землю после того, как мы пересекаем военную базу.
18.00. Ухо греет: "Чашки к бою!". Активно подтягиваемся к кухне. Мы находимся на квартире старшего прапорщика со сторожевой фамилией Часовников. Комната (как сказать, чтобы не обидеть) - достаточно обитаема.
10.15. Предполагаемый отбой. Однако мы еще долго не можем улечься: и стены давят, и в разговор вступить хочется, и подушка что-то не та. Сему предшествовали разговоры на кухне. Банка огурцов согревает воображение.
23.30. Телефонный звонок: все дружно сорвались с "кроватей", но трубку успел перехватить Евгений Николаевич (Е.Н.). Голосом домового он ответил, что хозяина нет и потусторонним голосом дал информацию о Михаиле Шкаеве (просто Мише). Скорее всего примчался Маврин (или просто Мавр). Нам сейчас лучше, чем ему: ночь на лыжах?! Ни капли романтики.
Ведяшкина Ната от перевозбуждения не могла улечься и даже попытки Андрея уложить ее не увенчались успехом. Спокойной ночи!!!
26 января 2003 года, воскресенье
6.40. Подъем вместо предполагаемых 7.00. На голове черви в шахматы играют: спасает только массажная расческа. 10 минут ушло на раздирание гривы Ведяшкиной, хотя после вчерашнего хотелось намотать ее гриву на руку и в удовольствие потаскать по лестничным площадкам. Не сказать, что с утра особая бодрость, но спать уже не хочется. Особенно с таким граммофоном как у Ведяшкиной.
8.17. Еще не выехали. Входят Анька и Димка: новости не особенно радуют: Мавра до сих пор еще нет. Ждем-с … Людка, идя на коленях, растирает лыжи мазью -1-7. Старается. Анька в розовых штанах прислонилась к рюкзаку и отдыхает. Наташка тоже упорно намазывает лыжи. Держи крепче, кстати. Н а диване, в виде военной коллегии расположились: Ольга, Евгений Николаевич и Мишка. Строят варианты и возможные последствия. Все спокойны.
- 6о сегодняшняя температура.
Кстати, огромное спасибо Людке за завтрак: рис + сгущенка + изюм.
Мишка развлекает нас рассказом о том, что на территории монастыря зарыто золото. Видение о местонахождении должно явится одному из местных. До сих пор не является.
Неожиданно на сцене появляется Мавр собственной персоной и в полной боевой готовности, в шапке и красных бахилах. Как всегда громкий, горластый и веселый. Похож на … кто видел, тот именно так и подумал.
9.00. Людка неожиданно встрепенулась: "Евгений Николаевич, можно искупаться?" Е.Н. (как это щедро с его стороны) дает на 20 минут и мы, Я, Наташка и Людка, бежим к купальне. Там уже в ожидании Денис, Мишка и смеющийся Димка.
Людка, похоже что глубоко верующая: она так усердно отбивает поклон и входит в воду с партизанской спокойностью, ни дать не взять Жанна Д'Арк на вязанках хвороста. Я в свою очередь залезаю в воду и, окунувшись 3 раза, вылетаю пулей, дрожа, как мокрая кошка. Неожиданно приливает тепло и … вообще, мы же должны привыкать к холоду, раз мы здесь! Представь, кА я, стуча зубами, натягиваю носок и вижу на краю купальни колечко "Спаси и сохрани". Три женщины, которые были с нами, в один голос заявили: "Бери, дочка. Это Бог тебе послал". Я не стала долго щелкать и натянула его на палец. Сейчас, когда я пишу эти строки, оно красуется на моей левой руке.
10.00. Я встала на лыжи. Ноги разъезжаются, рюкзак гнет к земле. Тем не менее, улыбается и погода неплохая. Я, правда, мало что смыслю в погоде. Однако, снег весело скрипит под лыжами и тело радуется работе, доселе незнакомой.
10.08. Переезд. Слегка порозовевшие. Я, как всегда, красная и веселая. Ни разу не свалилась и воображаю, что у меня лыжи-скороходы. У Ольги проблемы с ботинками. Всеведущий Димка уже достает дрель и срочно принимается за дело. Он экипирован по всем правилам: красные пластиковые лыжи и непромокаемый костюм. На лыжах - летит. Эй-да сокол, ай-да!!
10.45. Прокладываем дорогу через заснеженный лес. С таким рюкзаком особенно-то не поманеврируешь. Привал. Скидываем рюкзаки и отдыхаем 10-15 минут.
11.45. Привал. Только что пересекли поле. Двигались малой каруселью. Евгений Николаевич развалился на рюкзаке, раскинув ноги в лыжах в разные стороны: я бы не рискнула так отдыхать. Я опасаюсь за свои лыжи. Они проигрывают в сравнении со многими, но будут мне стоить N-ую сумму денег, если я их сломаю. Глубина лыжни 1-20 см., снег рыхлый, местами наст.
Общее настроение группы замечательно боевое. Андрей (он командир) мечется в начале колонны с картой местности. Для меня эта карта, как козе барабан, но не подаю виду. Особенно хочется отметить спаянность группы, общая атмосфера веселости и поддержки. Соленые шуточки и дружелюбие. "Пинки" считаются основным правилом общения.
12.55. Привал. Я уже успела покувыркаться в снегу. Нет, на спину лучше не падать. Рюкзак словно прилипает к земле и не оторвать. Приходится снимать. На окружающую местность глаз не хватает: я вижу только лыжню. Так странно: все кругом белым-бело: трудно даже отличить небо от земли, такое чувство, словно плаваешь в чашке с молоком.
13.20. Перекус. Чай из термоса и кусок колбасы. Все шумные и счастливые. Свою колбасу я отдала кому-то из мальчишек: зачем она мне? Расслабляха заканчивается! Орюкзачиваемся! Мой 63-ий прыгает мне на спину и мы катим дальше.
5.10. Русское Баймаково. Крутая гора. Я едва затормозила и выпучила глаза: с такой горы я побоялась и на санках съехать. Евгений Николаевич српустился "серпантином". Куда нам в лаптях за паровозом!!! Общая масса закинула лыжи на плечи и слезла нашим человеческим способом.
Нашим глазам представляется картина: толстощекий парень в лисьей шапке на снегоходе SKI D00. Благодарные, мы спускаемся по его следу. Темнеет. Мы пересекаем поле. Позади осталась деревня. Помятый мужик с ведрами сонно пялится на нас. Однако, напоил водой всеет-таки. Я ему подмигивала, подмигивала, а толку? Ночуем в лесу, в палатке.
16.45. В лесу. Здесь дубки на растопку. Лыжами утаптываем площадку, пилим дубок. Да, дубок есть дубок. Не распилишь и головой не прошибешь. Дежурные суетятся возле костра, на крючках висят 2 котла. Холодно. На палках натягивается палатка и устанавливается печка. Ночь спускается, накрывая нас словно пуховым одеялом.
"Чашки к бою!" - крик Мавра. Он сегодня особенно говорлив и все его интересует, что же принуждает меня не есть мясо. На приготовление ужина ушло примерно 2,5 часа.
20.00. Ужинаем, и спать. Людка, наш добрый Доктор Айболит, разносит допинг - витамин С.
21.00. Опять Наташка грамофонит. Мы спим по 3-е в спальнике, а я сегодня буду вертеться, как будто меня вши грызут, чтоб им удобно было. По правде, она мне нравится: такая чудненькая и совершенно необидчивая.
Ноги ломят, спина болит, энергично толкаю, вымещая зло на своих соседях.
Пусть мне приснится дом!
27 января 2003 года, понедельник
10.30. Сложили палатку. Вышли. Некоторое время ушло на ремонт креплений и намазывание лыж. Мои крепления размотались ни к черту. T -3 -5о С. Дует ужасный ветер, обещая оторвать если не лицо, то щеку это уж точно.
Лыжня прокладывается через поле. Крутая горка: мои глаза округляются до размера пятака, а ноги предательски дрожат. Наши орлы во главе с Евгением Николаевичем, поднимая снежную пыль, лихо скатываются с горы. Пара минут - и они превращаются в едва различимые точки на заснеженном горизонте. Я же спускаюсь медленно, приставным шагом (то есть "лесенкой").
Да, я слабо стою на лыжах. Да, я постоянно кувыркаюсь в снегу (это уже начинает мне нравиться, наверное). Терпение Димки иссякает: он в ожидании меня и Наташки.
Так дальше жить нельзя: этот страх спусков надо преодолеть. Глаза мальчишек сияют: им-то здорово! Адреналин! Им не надо сваливаться на бок, пытаясь остановить неуемные лыжи.
Вот никогда не подумала бы, что лыжи - это такое хитроумное приспособление! Здесь нет ни руля, ни тормозов, ни переключения скоростей!
11.25. Привал. Наконец-то! Реклама. Я с опаской поглядываю на свои лыжи. Перчатки мокрые, из них нагло выглядывают указательные пальцы. Рюкзаки сброшены. Вся группа блаженно валяется, глядя в небо. А небо обещает погоду нелетную. Я, и еще пара девочек, остаемся верны принципу: в гору бегом, а с горы кувырком.
Тронулись. В смысле в путь. Я уже мокрая насквозь, как нашкодивший ребенок. А окрестности! Замечательно! Холмы резко врезаются в полосы лесов, в непосредственной близости которых ютятся деревеньки. Еще одни крутой спуск. Еще парочка кульбитов. Я, подтирая сопли, опять волочусь в конце колонны. Обидно! Особенно мне: я же привыкла быть первой!
Подкатываем к селу (кто подкатывает, а кто доезжает на мягком месте). Собаки! Родные! Их встревоженный лай только греет ухо. Хочется, ужас, как хочется сбросить лыжи, швырнуть палки и расцеловать этих деревенских собаковичей.
12.45. Стоянка в селе Болдово. Приветливые местные жители глазеют на нас: выдохшихся, румяных, загруженных рюкзаками. Я все равно успела еще пару раз шлепнуться на радость местным детишкам. Они, наверное, думали, что меня прибьет рюкзаком. Они же не знают, что я воспринимаю удары рюкзака как дружеский шлепок.
Местные поварихи из школы по-матерински пожалели и пригласили поесть в столовой. Об отказе не могло быть и речи. Не знаю, что их покорило: исключительная приветливость Евгения Николаевича, Мишкины пламенные глаза или замученный вид некоторых из нас.
Все гуртом устремились в столовую. Я, будучи при исполнении обязанностей, послушно следую за Евгением Николаевичем в учительскую для переговоров. Согласно информации, добытой в предыдущем походе (в Новлей), некоторые из многочисленных подземных переходов тянутся от Новлейских пещер до Болдово почти на 2 км. Именно это мы и хотели уточнить.
Бывший учитель истории Осипова Валентина Петровна многозначительно кивает головой: возможно, здесь и есть пещеры. Где они располагаются? Бог ты мой! Где-нибудь в области хованщинских лесов, или в стороне озер. Подтверждает наличие ходов в деревнях Яндовщина и Яковщина.
Другие учителя обещают уточнить информацию. Даже находят связывающий элемент: студентку 4 курса педагогического факультета пединститута Алешину Наталью.
Румяная повариха несколько раз напоминает, что пора подкрепиться. Обед состоит из:
- супа непонятной консистенции;
- картошки, жареной на сале;
- гороховой остывшей каши, которая выглядит гораздо аппетитней супа;
- соленых огурцов и помидоров (мамкины все равно лучше!)
- кучи сала.
Евгений Николаевич отправляет нас в близлежащую церковь уточнить информацию относительно пещер к Батюшке Болдовской церкви. Я и Наташка резко срываемся с места и, вооруженные блокнотом и ручкой, спешим к маленькому домику с желтыми ставнями. С нами идут Димка и Мавр.
Дверь после повторного стука открывает румяная женщина с добрыми голубыми глазами. С порога пугается: "Ой! А батюшка в Саранск уехал! Зайдите к Лидии Ивановне, она-то знает!"
Вместо Лидии Ивановны дверь открывает пропитой мужик в овечьем тулупе. Он сам похож на пещерного человек и настырно дышит перегаром.
Заходим в церковь. Высокое просторное здание находится на ремонте. С верхних стремянок (как с небес) спускается художник: высокий мужчина (мы с Наташкой переглядываемся) с темными глазами, в которых можно, как говорится "днем увидеть звезды". Он с удовольствием ведет нас к Лидии Ивановне, по дороге рассказывая о себе: "Художник. Специализируюсь на иконописи. Устал слегка. Не против пройтись. Пещеры? Едва ли. Имеется чудотворный колодец". Я настораживаюсь: уши на макушке. А вот и дом.
Дверь впускает нас в деревенскую избу доверху набитую бабками. Почему-то вспоминается: "Без окон, без дверей, полна горница людей". Стоит терпкий запах свечей.
Лидия Ивановна поспешно машет рукой: "Нет, нет, ничего здесь нет. Есть колодец с иконой. Он наш". Говорит, сопровождая речь характерной жестикуляцией. "Моя хата с краю, ничего не знаю".
14.10. Труба зовет. Едем вдоль трассы Саранск-Ковылкино. Поднимается ужасный ветер. Откуда ни возьмись, налетает пурга. Проезжающий грузовик едва не сваливает меня с ног, то есть с лыж. Спустя некоторое время становится ясно, что лыжи лучше снять.
15.00. Остановка. Команда: надеть лыжи. Евгений Николаевич спокоен и невозмутим, как всегда. Я бы так не смогла! Вспоминая все каверзные ситуации похода, я не перестаю удивляться его морю спокойствия!!! Я бы давно нас на ремни порезала! - шутка. Надо же, мне еще и шутится! Бензин еще не кончился!
А между тем все плотно застегиваются, спасая лица от обжигающего ветра. Анька напоминает чем-то чеченку из тех, что планировали нападение на театр ("Норд-Ост"). Мишка становится похожим на Бармалея (добрее и красивее, правда). Наташке немилосердно занесло очки. Андрей достает маску с решимостью матроса, готового штурмовать Смольный. Я натягиваю папкину облезлую шапку-ушанку. Мне не до смеха: ноги болят, а путь неблизкий.
Чередуются: время ходьбы пешком, время езды на лыжах. Выбивает из колеи ужасно: я чувствую себя старым разбитым корытом и опираюсь на палки, как древняя старушка на посох.
Бесконечные подъемы и спуски с трясущимися ногами. Темнеет. Моя легкая беговая куртка покрывается ледяной коркой. Несмотря на непогоду, общий дух группы не падает. Удивительный народ - туристы!!! Их не останавливает ветер и не пугает возможность простудиться. Я их обожаю!!! Все, что мне сейчас нужно - это лыжи-самоезды.
17.00. Боже мой! Мои ноги! Я едва тащусь позади колонны. Вдруг, … О, чудо! Вдалеке вспыхивает веет фонаря! Новлей! Долгожданный! Открывается второе дыхание. Я, громко напевая "Свет в твоем окне, как он дорог мне …", живо работаю палками.
22.00. Дом! Дорогой дом! Не пишу! Ни слова о доме!
Мы в школе. Куча спальников. Глаза слипаются. Не только у меня. Все расположились по спальникам. Мишка изливает свои нежные чувства к Мавру. У него такая миленькая синяя "пижамка". Устоять невозможно. Ручка падает от усталости. Я спать, спать, спать …
28 января 2003 года, вторник
7.45. В тишине школы стоял мирный храп. Стройными рядами лежали уставшие лыжники. Неожиданно вскакивает Людка и кричит: "Евгений Николаевич! Время!". Реакция однозначна: "Подъем! На сборы 15 минут!".
Утро в китайской деревне: я на ощупь двигаюсь по коридору. Круглые глаза детишек, которые пришли учиться: из классной комнаты выскакивают полуодетые дяди и тети, волоча за собой розовые коврики, рюкзаки, лыжи и т.п.
9.15. У пещеры Новлея.
Евгений Николаевич с всеведущим Димкой, веселым Мишкой и не закрывающим рот Мавром окопались в пещере.
Андрей пытается разжечь костер.
Хочется есть. Бог ты мой! Почему нет рядом холодильника?
Заготавливаем дрова: мы с Людкой дерем дерево. Ольга тюкает топором, Денис резво скачет по оврагам, Анька ловко уселась на дубке с топором и грозно крошит его. Я бы не хотела встретиться с ней темном переулке.
Пошел снег. Писать трудно, как первокласснику в прописи. Костре упорно не желает гореть. Ставим палатку. Мавр выглядывает из окошка, всем своим видом напоминая хорошенькую матрешку.
Денис слетал в деревню, принес воды и хлеба. Мы (Шабловская Ольга, Тувышкина Ольга и Анька Платонова) тренируем свои способности в пилении дров. Кто бы подумал, сколько трудов надо приложить, прежде чем заполнить свой желудок: найти дерево, распилить его, расколоть, разжечь костер, растопить снег, вскипятить воду! Дежурные сбиваются с ног.
16.35. Стемнело. Мишка - наш гид в пещеру. Осторожно приближаемся к пещере (я, Анька, Андрей и Мишка). В темноте она выглядит угрожающе неприступной. Как перекошенный рот выглядывает вход. Съезжаем на задней части (хотела написать одним словом). Ползем. Встаем на ноги, погружаясь в молчаливо-мрачную атмосферу подземки. Стены пещеры сделаны словно из обожженной глины, своды высокие: я могу стоять не пригибаясь, не склоняя гордой головы. Стены давят. Ой, как давят! Вовсе не хочется думать, что над тобой толща земли, способной обвалиться. Когда идешь по тоннелю с зажженной свечкой в руке чувства смешиваются.
Кто ходил под этими мрачными сводами? Чьи шаги отражало эхо? Зачем рыли эти пещеры сотни лет назад? Возникает неведанное доселе чувство единения между темным прошлым и нашим удобным, реальным миром. Из пещеры вылетаю пулей и набираю полные легкие воздуха …
Около 21.00. Общая масса подтягивается ближе к палатке. Мавр лежит на одном боку в палатке и лихо распевает песни. Да, глотка луженая. А голос приятный. Правда, для колыбельной едва ли подойдет. Если ребенку спеть, заикой может стать.
Место для палатки выбрано замечательное: под прикрытием лесов и оврага. Наша палатка - светящийся изнутри дом. Из трубы идет дымок. В общем, я и не заметила, как ноги понесли меня туда, в наш домик. Я сидела возле печки и зашивала бахилы. Они в этом еще как нуждаются. Людка натаивает на том, чтобы распить лимонад … Звучит несуразно: распивают водку либо самогон, вообще-то.
Стоит мне зажмурить глаза, как я снова в этом теплом, добром кругу устало-довольных лиц: Евгений Николаевич возле печки, строящий планы и излагающий их своим спокойным, приятным голосом. Людка сидит возле него и мило улыбается своей голливудской улыбкой. Андрей и Мишка по-барски раскинулись на спальниках. Смешно, но я помню Анькины шортики и синюю с красным водолазку Мавра. Рядом со мной сидит Денис в шапке с красными звездами, как в буденовке. Его голубые глаза радостно светятся. Наташка с гнездышком кудрей на голове ожидает иголку. Димка подбрасывает дрова и что-то весело рассказывает. Ольга Шабловская расположилась словно котенок на печке и сверкает глазами из угла палатки.
Наша маленькая семья. Семья сумасшедших, покинувших теплые диваны и мягкие кровати. Телевизоры и холодильники.
Гадаем на картах. 5 вытянутых пар рук.
21.40. Спим. Жарко и тесно. Нестерпимо ноют ноги. Жить с печкой можно. Воет ветер. Я выхожу по своим делам (какие могут быть дела в 2 часа ночи?) и содрогаюсь. На улице ветер, снег, темнота и жуть.
28 января 2003 года, вторник.
8.15.Сборы. Евгений Николаевич, как великий стратег, сгибается над картой. Варится завтрак. Ольга активно работает "точкой". Ноги все еще болят. Чувствую себя разбитой.
Вид лыж отпугивает. Дорога предвещает трудные подъемы и затяжные спуски. Дует ветер, словно желая оторвать всем головы. Я уже прочнее стою на лыжах. Все равно получается:
Я машина Би-Би-би.
Метр еду - два вези.
Прощаемся с Ольгой Тувышкиной. Она стоит, одетая в камуфляжную куртку, в бурках и пуховом платке, как полагается местной жительнице. Благодарим через нее мужчину, доставившего нам вчера дрова.
10.45.Вышли из села Новлей. Кто вышел, а кто и выполз. Дорога головокружительных спусков. Дорога обледенела, кое-где хранит предательские проталины асфальта и камни. Дует ветер, способный сплести на голове гнездо. В основном дорога лежит рядом с полем. Ветер гонит нас, словно позади у каждого туго натянутый парус.
11.35. Первая остановка. Смазываем лыжи мазью. Чувство нереальности и какого-то озлобления. Лыжи, лыжи … Теперь-то я знаю о них несколько более, чем "жи-ши" пиши через "и".
12.35. Вторая остановка. У Людки "полетела" лыжа. Димка оказывает ей первую медицинскую помощь. Людка розовая и несколько революционная.
Болдово. Остановка. Местные вылупили глаза: где ещ увидишь таких сумасшедших! Общее состояние эйфории и удовольствия, словно у всех выросли крылья.
Мне больно об этом писать, но … на этом и заканчивается мой дневник. На горизонте появляется автобус с надписью "Саранск". Евгений Николаевич командует мне: "Быстро в автобус!" Слушаюсь и повинуюсь. Покорно собираю лыжи, рюкзак и плетусь к хвостику очереди.
Оборачиваюсь. Момент - как фотографический снимок: все оставшиеся 6, вас таких дорогих и близких, стоите на остановке. Герои нашего времени … выражение глаз у каждого разное, и я не вижу осуждения.
Я чувствую себя предателем, вот честно. За что мне сейчас мягкое сиденье автобуса, красивые глаза Шабловской Ольги (эти глаза напротив …) и ночь в своей чистой и теплой кровати.
Я говорю себе, что выдержу, что это же не последний бой. За окном бегут поля, по которым не надо протаптывать лыжню, и старые деревья, которые не надо пилить. Лес, в котором не надо спать.
Я ехала, возвращалась к чистой одежде, сытой еде, удобным тапочкам-собачкам, Европе +, в конце-концов!
Снова в мирную, обжитую и удобную маму-цивилизацию из суровых объятий мачехи-природы. Хотя, об этом еще надо поразмышлять?
Часть вторая. Продолжение
Автор: Наталья Ведяшкина,
студентка 2 курса
экономического факультета
МГУ имени Н.П.Огарева
29 января, 2003 года, среда
14.00. Итак, вопиющая сага о похождениях героев - садомазо не оборвалась на месте передислокации девчонок: Шабловской Ольги и Князьковой Натальи. Как и у всего нормального, что существует на земле, у неё был душераздирающе - счастливый конец.
Для того чтобы поддержать в себе силу духа и не кинуться вслед за автобусом на лыжах, было решено провести перекус - примерно в два часа дня.
Помимо этого тёплого впечатления меня связало навек с этим местом другое: ненавистная "Капля", которую я пёрла всю дорогу так ни разу и не пригубив, видимо, почуяла всю мою нелюбовь к ней и решила облегчить мои страдания - пролилась - и не куда-нибудь, а именно в кружку. Конечно, дезертирка была замечена только после того, как Андрей налил двукратную дозу чаю мне и Дену. От такой радости всю дорогу пускали пузыри.
С погодой было что-то не так, совсем не так. Был ужасный подлип и самые счастливые (в частности я, Андрей и Людка) вдоволь наковылялись на своих деревянных "конях".
В деревне Евгений Николаевич доказал на практике пословицу - " Не имей 100 рублей, а имей 100 друзей", вернее студентов. Так что ночевать было где. Весь вечер расслаблялись и объедались до синих помидор макаронами. Только Мавр постоянно тревожился насчёт хронического "пердикта" после горохового супа.
30 января 2003 года, четверг
Утром нездоровое желание встать на лыжи вытащило нас из тёплых спальников, и в 9.30. Мы уже катили на лыжах. В конце деревни оккупировали жестяной домик старика - прорицателя - но тот видимо предвидел гостей, поэтому благоразумно смылся.
Я так ударно тропила в этот день, что объегорила нашу колонну и была готова со спёртым в зобу дыханием пройти ещё столько же - но, как оказалось, мы уже практически пришли в Пайгарм.
Самый торжественный момент - я поняла, что наконец - то моя сгущёнка подошла к концу. Усилия не прошли даром - я отчаянно предлагала её лопать на каждой стоянке.
В Пайгарме мы с Анькой первым делом пошли договариваться об обеде. Монашка совсем растерялась при виде наших драных бахил, но потом, собравшись с духом, спросила: " Девочки, а с ногами у вас что?". Мы её не стали пугать, пусть она думает, что мы просто паломники с Чукотки.
После обеда Денис с Андреем успешно обменялись лыжами, и мы разошлись - часть во главе с Евгением Николаевичем двинули на Рузаевку, а нам, последним героям, предстояло ещё остаться в живых на обратном пути домой. Весь вечер боялась собственной самоуверенности...
Ночь, проведённая у нашего любимого "мужчины с Востока" Мишки не прошла даром - мы даже успели сделать печенья из ничего - но зато каких форм … - в общем, о чём думалось в общей атмосфере эйфории, то и пеклось.
31 января, 2003 года, пятница
8.00. Утренняя операция "антибодун" была проведена довольно успешно. Кое-как разлепили глаза. Гастрономический обход нашёл остатки гречки с тушёнкой, спешно заправились чайком и тронулись добивать остатки пути до родных пенатов.
Дорога шла в гору. Конечно, я как всегда напоминала последний вагон поезда на повороте. У других же ветер развевал уши. Мальчишкам было хорошо, а я лишь успевала собирать ноги в кучу. У Аньки правда лыжи тоже просились обратно, но её сила воли была намного больше моей. Особенно непередаваемые ощущения все словили в лесу - шли по щиколотку в снеге и называли все встречные деревья добрыми именами.
Мучения закончились, когда мы вышли на Ключарёво. Мои напарафиненные лыжи снова почувствовали свободу, и я вроде даже ехала.
Андрей с настойчивостью маньяка решил идти до упора. Конец упора я как и не высматривала, не видела на горизонте. Держало на ногах только подбадривания Мишки с Димкой, нездоровый оптимизм Мавра и жгучее желание добраться хоть куда-нибудь.
Потом предательски быстро стало темно - и я всю оставшуюся дорогу старалась не отрываться от Мишкиных бахил впереди. Часть нашей групп уже практически подписывали акт полной капитуляции организма, когда на горизонте замаячили родные огни Саранска. Все пребывали в гиперсуперстатическом состоянии, а я чувствовала, что большего счастья не испытаю больше никогда в жизни...
P.S.: вот подумала - вокруг зима - а воспоминания такие горячие, будто поход был летом …
Дневник заканчивала Наталья Ведяшкина.
